Анастасия ещё спала. А над бескрайней сибирской тайгой предрассветное небо светлело. Я в этот раз проснулся первым, но продолжал тихо лежать рядом на своём спальном мешке, любуясь её умиротворённым красивым лицом и плавными очертаниями фигуры. Они становились все более различимы в мягком небесном свете наступающего утра. Хорошо, что в этот раз она устроила ночлег под открытым небом, наверное, знала: выдастся тёплой и тихой предстоящая ночь, потому и постелила постель не внутри своей уютной землянки, а у входа в неё. Мне постелила привезённый ещё в прошлое пребывание в тайге спальный мешок, а рядом устроила себе красивое ложе из сухой травы и цветов. Здорово она выглядела на этой таёжной постели, одетая в тонкое льняное платье до колен, что я привёз ей в подарок от читателей. Может, только при мне она его и надевала, а так могла спать и обнажённой. Чем холоднее в лесу, тем больше можно травы сухой подстелить — ведь в копне из сена и зимой не холодно. Даже простой человек, не закалённый до такой степени, как Анастасия, может спать в сене без тёплой одежды. Я пробовал. Но в этот раз я лежал на спальном мешке. Лежал, смотрел на спящую Анастасию и представлял, как могла бы эта картина выглядеть в художественном фильме. …Таёжная поляна в глубине бескрайней сибирской тайги. Предрассветная тишина лишь изредка нарушается еле слышным шелестом веток на верхушках величественных кедров. И красивая женщина безмятежно спит на постели из трав и цветов. Её дыхание очень ровное и едва слышное, видно только, как слегка отклоняется тонкая травинка, прильнувшая к верхней губе, когда она вдыхает и выдыхает целебный воздух сибирской тайги… Никогда раньше мне не удавалось увидеть Анастасию спящей в тайге, всегда она просыпалась первой. А тут…